– Так, певец, танцор, модель. Какие ещё в тебе таланты? – Всегда увлекался спортом. Я фанат восточных единоборств. Но для меня спорт – это, скорее, хобби. Надо же уметь драться. А если серьёзно, то, кроме певческой карьеры, я себя больше ни с какой другой не связываю; это единственное, что меня интересует в жизни. Для меня петь – это как дышать. И спасибо родителям, которые меня в моём выборе поддержали. А работа моделью – это временное занятие. Это дополнительный заработок и ещё одна возможность поездить по разным городам. Я очень люблю путешествовать. Ну и приятно, конечно, когда тебя одевают в красивую одежду и вокруг вьются стилисты и визажисты.
– Кстати, о заработках. На что существует среднестатистический оперный певец, который, кроме пения, больше ничем заниматься не хочет?
– Когда закончу училище в Москве, то хочу продолжить обучение в Италии. Надеюсь, что там и останусь и родителей заберу с собой туда обязательно. Оперные певцы во всём мире очень хорошо зарабатывают. Талант и трудолюбие всегда высоко оплачиваются. До того как поступить в Гнесинское, я год проучился на дирижёрском отделении музыкального училища имени Готфрида Гасанова в Махачкале. У меня в тот период была ломка голоса, и я не мог петь. Так вот: я надеюсь, что мне не придётся в старости завидовать своим однокурсникам по махачкалинскому училищу, которые сейчас все до единого играют на свадьбах.
– Но, играя на свадьбах, можно быстро и легко зарабатывать деньги, и не надо идти на такие нечеловеческие жертвы, как отказ от семечек, мороженого, алкоголя, чипсов и т. д., чтобы сохранить голос. Об этом уже догадалось пол-Дагестана, поющую половину я имею в виду, а тебе что мешает похалтурить?
– Вот вам смешно, а на самом деле это – проблема, с которой никто не борется. По пальцам же можно посчитать хороших исполнителей на дагестанской эстраде. Все жалуются на то, что даже не успевают запоминать всё новых и новых исполнителей. При этом включите любой дагестанский музыкальный канал: на всех вырезках из концертов – толпы народа.
– Может, ты просто завидуешь эстраде, признайся?
– Каждая моя поездка в Дагестан сопровождается приглашением выступить на подобном концерте. Однажды я даже согласился. И «пел», как и все остальные, – под «фанеру», потому что среди целого букета микрофонов ни одного рабочего не оказалось. В Гнесинке я отвык от всего некачественного. Поэтому мой опыт «эстрадника» можно считать завершённым. Я не против всех этих свадебных концертов, ведь у них тоже много поклонников. Просто за всей этой мишурой не надо забывать и истинную дагестанскую культуру. У нас же прекрасная этника. И у каждой дагестанской национальности своя культура. Мы уже даже забыли, с какими традициями, обычаями и песнями играли раньше те же свадьбы.
– А сам почему не поёшь народные песни?
– Я как раз над этим работаю. А вообще в моём репертуаре есть несколько лиричных лезгинских песен, которые я исполняю на оперный манер.
И тут он неожиданно начинает петь вполголоса на лезгинском языке песню про маму. Не забыв, разумеется, про «оперный манер». Оказывается, может быть красиво и без привычных «умц-умц тру-ля-ля». Окружающие с любопытством оборачиваются...
Селим Алахяров. Запомните это имя. В Риме и Мадриде его уже знают. Теперь
наша очередь.
Газета "Черновик"
Автор статьи: Басира Нурмагомедова
